Проснулась утром, нога че та не идет, шея чет плохо крутится…

Пошла умываться, господи, зеркало надо выкинуть, испортилось похоже, показывает черт те че. Не может молодая женщина так выглядеть, даже и утром.

Села пить кофий и думать. И как то незаметно стала беседовать с единственно умным человеком, сама с собой.

— …а что, Софа… тебе через два дня 52 года, конечно это еще не ох, но уже и не ах.

И никуда не деть то, чего ты не хочешь замечать, там обвисло, тут выпятилось , а вот там заморщинилось. Нужно смириться с тем, что ты уже переходишь в стадию бабушки.

— а может взять кредит, тыщ пицот. И к доктору, отрезать, пришить, вставить, сказала я сама себе.

— ага, и не думай! После этава, ты будешь похожа на гибрид Леоньтева с Алентовой, и кредит опять же чем платить, кто тебя , такую красотку на работу возьмет? Последовал ответ от меня же.

Да, думаю , надо смиряться, надо как то… блин, и масло я вчера забыла купить, вот уже и склероз, ну че там, ладно, смиряюсь , старею.

Напяливай Софа штаники на свой округлившийся тухес и чеши в магаз.

Одеваясь я все так же смирялась, трусы блин усадку дают после каждой стирки, лифчики… тоже предатели. Одни штанишки не подсели, но я их и купила неделю назад, не стирала еще, кто их знает, мож тоже не налезут потом, гады , все гады и предатели.

И вот я, почти уверовавшая в неизбежность старения, в невозможность вечной молодости, иду с маслом, из магазина. Медленно, не следя за осанкой, не втягивая то, что норовит навалиться на пояс штанов… и вижу на лавке Колю.

Ну блин, щас начнется .

Коля, мужик под два метра, лет 60 ти, живет дверь в дверь со мной столько, сколько я живу в этом доме, лет 20.

И все 20 лет , увидев меня, он говорит примерно так.

— Девушка, пройдемте ко мне в апппартаменты, я вам покажу дивный закат из моего окна.

Или

— Пойдем, Софа ко мне, посмотрим какой вид из моих окон.

А че там я не видела, наши окна выходят на одну сторону, на траву.

И скорее всего, он не меня одну звал, и кто-то даже соглашался, ибо Томка, его жена, частенько лупила его.

Из окон доносился сначала скандал, называлось имя , Дашка, Ольга и тд , потом удар , и громовой голос Николая:

— Убилааа, уничтожила меняяя. Ну Томка, держись.

Томка видимо хорошо держала удар, потому что я ни разу не видела ее с синяками. А Колю , с драным лицом, видела.

Вот и сегодня Коля не изменил себе.

— О, Софка, че то ты грустная, пойдем ко мне, я покажу тебе стереосистему.

Блин! Я была возмущена. Какие системы? Я тут смиряюсь, а он мне…

— Николай, довольно подло с вашей стороны предлагать мне , такие вольности, улещать меня , у вас Николай, уже внуки девок водят рассветы встречать, я девушка пожилая, и нога вон у меня плохо идет, я с вами Николай могу в этом возрасте тока в церковь ходить, да и то, если вы меня на гору втащите. ( церковь у нас на горке стоит)

Но осечь Николая не так то просто. Поднявшись с лавки, хрустнув всем своим позвоночником, престарелый ловелас сказал:

— Дак эт мы завсегда.

И не успела я опомниться, как он, держа одной лапищей меня за руку, второй за ягодицу, уже вел мое тело по ступеням к подъездной двери.

Ну не подлец?

Его раньше ваще нельзя было близко подпускать, ибо чуть замешкаешься, можно обнаружить его руки в самых неожиданных местах. Со своим склерозом я как то подзабыла об этом.

Мне бы осадить наглеца, сказать ему , мол, хам! Прекратите лапать, иначе Томке расскажу, и даже может , надо было ударить по лысеющей голове.

Но… смех не дал мне это сделать.

Все что я могла сказать зардевшись , это:

— Ацтань, шайтан бесстыжий.

Зайдя домой, глянув в зеркало, весьма я была изумлена, оно показывало иное чем утром, глаза как-то другие, румянец прям, и над поясом штанов ниче не нависает, и вроде ниче так-то, что я вижу.

Блин, ну как тут смиряться и стареть? Не дают же!

София Розенцвет

взято вконтакте