“Одно горе на всех” – Семён Альтов.
— Дедушка! Тепло, солнышко, а вы плачете в такую погоду! Что случилось?
— Мне намедни семьдесят пять стукнуло, помирать надо, и тут вспомнил: ни разу в жизни толком не плакал! Времени не было! Выходит, так и помру, не плакамши! А люди говорят: поплачешь — легче делается! Вот я и плачу вторые сутки без перерыва за все, что было!
— И как плачется?
— Не говори, милая! До чего ж оно сладко-то! И я, дурак старый, в этом всю жизнь себе отказывал! Уж чего-чего, а слез можно было позволить в волюшку! Ты не поверишь: душа слезами отмывается, дышать легче! Плакал бы раньше каждый день понемножку, так, может, сейчас и пятидесяти еще не было! Обидно до слез!
— Дедушка, можно я с вами поплачу! Уж больно заразительно вы это делаете! Я не буду мешать, я тихонечко.
— Вот те раз! Такая молодая и плачет! Тебе-то что плакать, вся жизнь впереди!
— Оттого и плачу! Как подумаю, что с нами будет, дурно делается! (Всхлипывает.)
— Господи! Такая молодая и плачет! Да что ж это за жизнь! (Рыдают вдвоем.)
Останавливается прохожий.
— Что случилось?
— Видишь, люди плачут. Горе у нас. Ступай себе.
— А почему это я не могу посочувствовать чужому горю! Извините! Как раз полчаса делать нечего, так хоть поплачу с людьми, а то всю жизнь один как перст! Ни выпить не с кем, ни всплакнуть! Сирота я, сиротинушка! (Плачут втроем.)
Останавливается экскурсионный автобус. Кто-то спрашивает: «Что это у вас люди на улицах плачут?»
Экскурсовод объясняет: «Руководство города пошло навстречу гражданам. Выделило участок в центре города. Теперь каждый может плакать тут о чем угодно! Это любимое место отдыха горожан».
— А нам можно с ними?
— Пожалуйста! Это входит в стоимость экскурсии! (Весь автобус выходит на улицу и начинает рыдать.)
Двое подвыпивших мужиков, обнявшись, размазывают слезы.
— Ну что ты плачешь! Прекрати!
— А сам чего плачешь! Ты плачешь, и я плачу за друга! Как тебя зовут?
— Как же мне не плакать, от меня жена ушла!
— Тьфу! От тебя ушла, ко мне пришла, я же не плачу! А вчера двести тысяч потерял. Такое горе, а я держусь. (Всхлипывает.)
— Сравнил двести тысяч и мою жену! Ты ж ее не видел! Красавица!
— А ты мои двести тысяч видел? И молчи! (Прохожие останавливаются у плачущей группы людей.)
— Ух ты! Смотри, сколько народу рыдает! Может, трубу прорвало с неприятностями?
— Коль, глянь, что делается! Как народ убивается! Может, Ленин второй раз умер?
— Галина Степановна, вы послушайте, как у них получается! Прямо хор Пятницкого! Мужики басом! Бабы сопраном! А три пацана в соплях тенором выдают!
— Прекратите хлопать! Вы не в филармонии!
— Дайте человеку ногу поставить! Мозоль у меня, сил больше нету, хоть плачь!
— Ну ты, дяденька, даешь! У людей горе, дом, говорят, рухнул, а ты туда же со своими мозолями лезешь! Совесть есть?
— Я же не знал! Все! Плачу за ваш дом!
— Не обманываешь?
— Чтоб мне провалиться! Надо же, какое горе! Дом рухнул и прямо на любимую мозоль! (Рыдает.)
Старичок со слезящимися от времени глазками доковылял до плачущей толпы.
— Товарищи! Позвольте присоединиться! Жена умерла, а вы так хорошо плачете, будто мы все скорбим о ней. Жене будет приятно!
— С какой стати мы должны плакать о твоей жене! Нам что, плакать не о чем?
Когда умерла?
— Пять лет назад!
— А ну, дед, чеши отсюда! Не примазывайся к чужому горю. Она пять лет назад умерла и он тут вспомнил! Перейди через дорогу, там плачь о своей жене отдельно. Внимание! Все, у кого умерли жены, идите отсюда! Вам на ту сторону!
Старичок топчется на месте:
— Но хотелось бы вместе. Если горе разделить, то на каждого приходится меньше…
— Я тебе сказал: дуй отсюда!
— Оставь деда в покое! Дед, рыдай, рви волосы, ни в чем себе не отказывай! А ну, мужики, взвоем так, чтобы чертям тошно стало! Дед! Будешь нашим завывалой!
Три, четыре!..
— Я сказал, уберите деда! Счас по башке дам — обрыдаешься, я гарантирую!
— Отстань от деда! А то он на твоих похоронах плакать будет!
— Чего это вы воете, а глаза сухие?! На халяву, да?
— Эй! Почему в мой платочек сморкаетесь?
— А надо, как тот мужчина, в пиджак товарища?
— Бумажник украли! Держи его!
— Ах ты гад!
— Помогите! (Крик, плач, шум.)
— Что там случилось?
— Не видите, что ли — люди горе не поделили…