Воланд и Фейсбук.
В квартире ?50 внезапно погас свет и тут же отключился роутер. Воланд с трудом оторвался от Фейсбука и грозно посмотрел на Бегемота:
– Это ты запустил новость про то, что Иван Грозный не убивал своего сына?
– Я, мессир, – ответил Кот продолжая стучать по клавишам ноутбука. – Вот, пишу комментарии. Уже собрал несколько тысяч лайков!
– Это же неправда. – Воланд подошел к камину, но, увидев там торчащие из трубы ноги Азазелло, снова сел в кресло и потер больное колено. – Я лично присутствовал при том событии и хорошо его помню. С тех пор этот царь один из любимых мной персонажей в человеческой Истории.
– А Истории больше нет, – съехидничал Бегемот. – История – это фейк. И это тоже я придумал. Сейчас один высокопоставленный глупец об этом всему миру рассказывает.
– Но История не может исчезнуть вот так по решению пусть и высокопоставленных, но дураков. История – есть факт!
– Не факт, что факт, – попытался вывернуться из спора Кот. – Я тут им рассказываю разные смешные анекдоты, а они верят. Вот недавно зафрендился с начальником местной прачечной.
– С кем, с кем?
– Ну, тут так называют самого главного по культуре. Мессир, там девственно чистые мозги. Я таких мозгов даже у туземцев на Борнео не встречал.
– Так может оторвать ему голову и всего делов?
– Зачем. Это же наш человек. Транслирует все мои шутки без малейших искажений.
Воланд снова встал и, подойдя к камину, схватил за ногу Азазелло. Тот в ответ только дернулся и в руке Воланда остался давно нечищеный ботинок.
– Странно. Очень странно.
– Он застрял, мессир. – Бегемот наконец-то оторвался от компьютера. – Уф. Как эти смешные люди застряли в своем прошлом, так и Азазелло застрял в нашей трубе. Вторую неделю сидит уже.
– Он же демон. Демон не может попасть в такую нелепую ситуацию. Это нонсенс!
– Все раньше так думали. Даже, как теперь оказалось, и вы, мессир. А вот застрял. Я ему пытался туда шашлык просунуть и вина подать, но ничего пока не получается. Ага, вот и свет наконец-то дали.
– Странно, очень странно. – Воланд снова открыл свой аккаунт. – А почему мне никто не ставит лайки, а у тебя их полно?
– Так у вас же нет друзей, одни слуги. И в постах лучше убрать галочку “Только для себя”. А у меня во френдах все фрики местные собрались. Так весело я еще никогда не проводил время, мессир. Но если прикажете, я тут же закончу и у них тут все сразу само собой наладится.
– Нет уж. Продолжай. Пусть они хотя бы научатся сами решать свои проблемы. А мне надо как-то подумать над судьбой Азазелло. Не хватало еще, чтобы над нами начали смеяться.
Воланд снова встал и прошел к камину. Но тут Кот вспомнил об одной очень важной вещи.
– Кстати, мессир, меня ведь еще хотят привлечь по статье “Оскорбление чувств верующих”, – Бегемот в растерянности начал теребить себе усы. – И, похоже, светит теперь мне до трех лет колонии-поселения.
– А ты что, хотел проникнуть в церковь на воскресную проповедь? – усмехаясь спросил Кота Воланд. – Тогда все правильно. Котам туда ход закрыт.
– Нет, Мессир. Я всего-навсего показал старый фокус: сделал из вина воду.
– За такое здесь не то что три года, вообще убить могут, – рассмеялся сухим смехом Воланд. Ладно, скажу Фаготу, у него связи в прокураторе. Отмажут за недорого. Как там дела у Мастера?
– Пишет. Пишет новый роман. Главу закончит и делитом ее. И делитом.
– Так ведь все остается в корзине, – удивился Воланд. – В 21 веке все рукописи оцифрованы и хранятся вечно. Чудак наш Мастер. О чем хоть роман?
– Что-то про любовь. Пытался опубликовать на самиздатовских сайтах, ничего не получается. Я ему и так и этак хотел помочь. Говорю, подключи Интернет, подключи. Не хочет даже слушать.
– Да, не завидую я теперь тем сисадминам, что те сайты модерируют, – зашелся в смехе Воланд. Маргарита разбираться не будет, мигом сервера погорят. Все интерфейсы им поотрезает. Ну, какие еще есть новости у тебя?
– Видите ли, мессир, – замялся Кот.
– Ну, говори же, не тяни!
– Видите ли, мессир. Вам тоже грозят крупные неприятности…
– Что? Мне? Да как ты смеешь!
– Нет, не я. Ни в коем случае. Я песчинка у ваших ног. Амеба на пороге Вселенной…
– Хватит, хватит, – раздраженно заметил Воланд. – Так кто же мне угрожает?
– Роскомнадзор, мессир. Только ему нельзя сразу оторвать голову. Это такой орган.
– Любому органу можно оторвать любой орган. И все же, чем я провинился перед этим… Тьфу ты и не выговоришь.
– Вчерашним своим постом в Фейсбуке. Там, где вы пишите, что если всякая власть от Бога, как утверждает церковь, то тогда получается, что и ваша власть от него. А это очевидный оксюморон.
– Да, все правильно. У нас, как ты знаешь, тандем. По принципу: разделяй и властвуй. И что же здесь могло не понравиться этому самому органу?
– Видите ли, мессир, из-за полного отсутствия у него мыслительного аппарата, сложно проникнуть в сию тайну. И когда вы в своем посте довольно справедливо указали, что приложиться к мощам и целовать труп – это одно и тоже… Похоже, что вам грозит минимум двушечка по той же статье, что и мне. И, если повезет, то мотать срок будем вместе.
Воланд задумался, но потом лицо его внезапно просветлело:
– Ну что ж, давайте поиграем в эти игры. Только два года – это как-то мелко для меня…
На следующий день все ленты информагентств начинались новостью о задержании в Москве банды, замышлявшей взорвать храм Христа Спасителя, устроить гей-парад на Красной площади и перевести всех православных граждан в буддисткую веру. Возглавлял банду некий профессор, прибывший из Германии. При аресте членами банды было оказано сопротивление и бойцам Росгвардии пришлось применить боевые приемы самбо и другие спецсредства. Всех арестованные на автозаке доставили сначала в Краснопресненское отделение милиции, а потом и в Басманный суд Москвы.
– Мессир, что здесь происходит? – сильно потрепанный при задержании Коровьев вопросительно смотрел на Воланда. – Почему мы не можем всем им срочно оторвать головы или хотя бы заставить петь “Славное море – священный Байкал”?
– Потерпи, Фагот, потерпи, – ответил ему Воланд, выплевывая выбитый при аресте зуб. – Мне очень хочется услышать аргументы со стороны обвинения в наш адрес. И понять, что на этот раз так сильно испортило жителей этого города. Сейчас ты увидишь маленькое представление.
– Как тогда, в варьете?
– Ну, почти, почти. А пока веди себя как прибывший из-за рубежа член банды по разрушению духовных скреп.
– Все понятно, мессир. Сделаем. Только вот они мне угрожали засунуть бутылку “Советского шампанского” в зад, если буду и дальше рыпаться.
– Ну это уже перебор. Я еще могу понять, если это будет “Вдова Клико” урожая 1897 года… Впрочем, на их уровень мы опускаться не будем. А где Азазелло?
– Я здесь, мессир. Я так рад вас снова видеть. Две недели в печной трубе – это вам не шутка.
– И кто же тебя достал оттуда?
– Эта самая… Росгвардия. Она теперь любого достать может. Ох и демоны. За ноги вытаскивали, чуть не оторвали все что можно. Мессир, может нам уже пора и ответить. Пустим кровь судье и заставим этих судебных приставов выпить ее из черепа прокурора. Или…
– Нет. Еще не время. А где Бегемот, где Гелла? Я, пока нас вязали, потерял их из виду.
– Бегемот отстреливался до последнего. Ушел через окно. Геллу никто не видел.
Тут прозвенел звонок и задержанных повели в зал суда. Там их встретил человек в черной мантии.
– Молчать! Всем молчать! – человек в мантии три раза стукнул молотком по столу. Выношу приговор: всем здесь присутствующим – пожизненное заключение. Молчать!
– Как. И это весь судебный процесс, – удивился Воланд.- А состязательность сторон, вызов свидетелей, работа адвокатов.
– Молчать! Вам два пожизненных. Нет – три! А потом расстрелять!
– Басманное правосудие, мессир, – пояснил стоящий за спиной Воланда Коровьев. Разрешите, я сниму с него скальп.
– Нет, подожди. Мне крайне любопытно разобраться в происходящем. Эти люди придумали себе духовные скрепы, уничтожили свою Историю, сносят свой город, И при этом смеют судить нас? Не разобравшись кто мы такие. Ну уж нет. – С этими словами Воланд подошел к человеку в черной мантии и одним движением пальца вскрыл тому череп. – Так я и думал. Машина. Робот. Экономят уже на всем. Даже на правосудии. Фагот, Азазелло, наведите-ка должный порядок. И чтоб через три минуты здесь никого не было!
Через три минуты из здания Басманного суда начали выходить люди. В форме и в мантиях. Они сразу же выстраивались в цепочку и запевали “Славное море, священный Байкал”. Всех, кто сбивался с ритма, вежливо тыкая в бока поправляли быстро пришедший в себя Азазелло и появившейся из ниоткуда Бегемот. Коровьев же с помощью маленькой дирижерской палочки управлял самодеятельным хором.
Воланд, внезапно очутившись в своем любимом кресле у камина, включил компьютер и открыл свой аккаунт на Фейсбуке. – Мнение церкви, что всякая власть от Бога крайне не верно. Это только что показали события на территории Басманного суда. Власть принадлежит только тем, кто может и хочет ее взять. А все остальное от лукавого. – Воланд улыбнулся, поставил галочку “пост доступен для всех” и выключил компьютер.
Зотиков Дмитрий